Главный противник - Страница 54

– Показать динамику на направлении главного удара.

Изображение на планшете дрогнуло и обновилось, стали видны изменения после нанесённого артиллерией удара. Россыпь красных ромбов тремя нестройными цепочками двигалась по холмистой местности охватывая пространство юго-восточнее Нельмы. Изогнутые вовне дуги американских укрепрайонов, отмеченные синим, взорвались желтыми всполохами, там сейчас шёл встречный бой. Одна из красных точек мигнула и пропала, потом ещё одна… Чёрт, хреново. Нужно спросить, что там творится:

– Гранит-Один, здесь Крепость – доклад!..

На экране тут же возникла физиономия комбрига Нефёдова, полковник заговорил со мной, попутно грозя кулаком кому-то за кадром.

– Гранит-Один на связи! Артиллерия не полностью подавила огневые точки передовой линии, рота капитана Смирнова попала в миномётную засаду, есть потери… продвижение остановлено. Сейчас работают приданные мне «молотки»…

Изображение тряхнуло, картинка подёрнулась рябью, и в динамиках послышался фоновый гул разрывов. Бригаде были придан дивизион реактивных миномётов «Ураган», будем надеяться, что ситуация, и так висящая на волоске, не рухнет из-за неточности корректировщика.

– Крепость, «молотки» отстрелялись, в заданном квадрате противник уничтожен… Первая линия прорвана!..

На карте вспыхнули и погасли синие линии укреплений перед цепочками наших наступающих войск. Однако потери в нашем случае недопустимы, люди сами по себе из земли не вырастут. Переключившись на начштаба, я как можно более спокойным тоном приказал:

– Владимир Николаич, выясни, кто корректировал удар в двадцать четвёртом квадрате. Разберись, почему дали неверные целеуказания, и если разгильдяйство – снимай с должности.

Снова приглядевшись я увидел, что войска основной группы, сохраняя темп, глубоко вклинились в американскую оборону, однако к чести противника нужно сказать, пока никто не бежал, янки стойко держали удар. С юга во фланг наступающим уже заходили синие ромбы, это оживилась механизированная группировка шестой бронекавалерийской бригады. В составе этого подразделения до тридцати танков разного типа, в том числе и модернизированные «абрамсы». Однако пока эффект первого удара держался. Авиация и артиллерия противника работали вяло, сказывалось отсутствие общего руководства. Неожиданно последовал доклад от диверсантов, закрепившихся в районе штаба двенадцатой бригады «Страйкер»:

– Я Рубин-Три, атакован превосходящими силами противника, запрашиваю дальнейших указаний!..

Реакция Грекова была молниеносна, тут же я услышал его резкий дребезжащий голос. Наш теоретик, казалось, ничего не упускал, словно престарелый колобок, он резво скакал от одного угла комнаты к другому, отвечая сразу по десятку линий оперативной связи:

– Я Бастион-Один, уточните обстановку, Рубин-Три!..

Сквозь гул помех я расслышал звуки частой перестрелки, потом крики и близкий взрыв. Однако голос морпеха на том конце линии был спокоен:

– Четыре БМП «Брэдли», наблюдаю подход трёх орудийных платформ типа «паладин», два полных взвода пехоты, есть тяжёлое вооружение, подтягиваются ещё какие-то черти. Наблюдаю вертолёты поддержки с направления северо-запад. Мы удерживаем комплекс в центре города, противник постоянно атакует, нахожусь в полном окружении. Каналы связи с силами поддержки забиты помехами, не могу связаться с отбойной группой или «позвонить».

– Принял, Рубин-Три, – голос Грекова перешёл на сип, но быстро поправился. – Диктуй координаты, и как только звонок пройдёт, уходите. Точка прорыва – справа пятнадцать, северо-восток, сигнал для опознания прежний: белый дым. Подтверди, как принял?..

Помехи и стрельба стали чаще, голоса неизвестного морпеха почти не было слышно. Однако через пару долгих мгновений он отозвался, проговаривая быстро цепочки целеуказаний, передающихся напрямую на КП к начальнику артиллерии. Потом последовал взрыв помех, и эфир заполнился статикой. Почти сразу же отозвался начарт Епишев, он обратился к Грекову, голос майора дрожал от напряжения:

– Бастион… Товарищ генерал-майор… Рубин-Три передал свои координаты, он вызвал огонь на себя.

– Так не медлите, Молот!.. – Греков снова сипел. – Там не дети сидят, раз пластун дал эти координаты, значит счёл нужным. Работайте, чёрт возьми!

Вмешиваться я не стал, тем более, что Греков, по сути, совершенно прав: мы хоть и видим динамику на карте, однако она не даёт полной картины реального боя. Скрепя сердце я переключился на волну группы Чернова, прошло десять минут с начала операции.

– Гранит-Два, я Крепость! Доклад по обстановке!..

Экран, на котором раньше отображалась довольно суровая физиономия танкиста, сейчас был покрыт полосами искажений, за которыми едва-едва угадывалась кабина боевой машины. Я тронул кнопку смены картинки, и на общей панели появилась масштабная карта с отмеченными сейчас синим портом Ванино и посёлком Советское. Редкие цепочки красных ромбов отображали положение наступающих танков и мотопехоты Чернова. С севера атаку прикрывали две небольшие авиагруппы, которые уже завязали бой с втрое превосходящими их по численности американскими перехватчиками и довольно многочисленной вертолётной группы. Пока умелым маневрированием и превосходством в вооружении летунам удаётся удержать воздух над танковыми клиньями чистым. Кто-то дал картинку с одного из немногочисленных наших спутников, и при большом увеличении я смог увидеть картину боя. Маркеры над тройкой танков, летящих по узкой гравийной дороге прямо к позициям расположившегося чуть левее американского укреплённого аванпоста, показывали, что это взвод, находящийся в прямом подчинении Чернова. В наушнике шумела статика, и, не дожидаясь доклада, я переключился на внутреннюю частоту атакующего взвода. И тут же послышался отборный мат командира головной машины: